Россия, Волжский, Пушкина
Телефон:
+7 (844) 356-93- Показать номер
Пн-чт: 08:30—17:00; пт: 08:30—17:30
whatsapp telegram vk email

Родственники Льва Николаевича Толстого

Биография

Один из представителей большого дворянского рода граф Николай Ильич Толстой – отец выдающегося русского писателя Льва Николаевича Толстого. Образ родителя литератор увековечил в таких своих произведениях, как «Война и мир» (Ростов), «Детство», «Отрочество» (отец Николеньки). В молодости сделал успешную военную карьеру, после женился на Марии, тезке и дальней родственнице знаменитой жены декабриста Марии Волконской, унаследовавшей имение «Ясная поляна», которое отныне принадлежало роду Толстых.

Лев Толстой: творчество

Психологизм и реалистичность манеры писателя проистекали из тех жизненных впечатлений, которые получил Лев Николаевич Толстой. Биография писателя — основа сюжетов его произведений:

  • Биография Л.Н. Толстого: начало творческого пути.

«Детство» — первое крупное произведение Льва Николаевича — было опубликовано в «Современнике» в 1852 году. Публику удивила наблюдательность Льва Толстого, которая стала основой реалистического письма.

Детство и юность

Николай Ильич Толстой родился 26 июня 1794 года. Место рождения графа неизвестно. Возможно, он появился на свет в имении Никольско-Вяземское, принадлежащем его матери княжне Пелагее Горчаковой.

Граф Илья Андреевич Толстой и Пелагея Николаевна, родители Николая Толстого

Отец граф Илья Андреевич Толстой оставил военную службу в чине бригадира после женитьбы на богатой наследнице, но промотав все состояние, выхлопотал себе место губернатора в Казани. В этой должности был обвинен в растрате государственных средств и скончался вскоре после своего отстранения, оставив после себя множество долгов. В этом браке родились 4 детей — первенец Николенька, затем Александра, Илья и Пелагея.

После смерти маленького Ильи (в возрасте 7 лет) Николай стал единственным сыном графа, и отец вплотную занялся его будущей карьерой. Толстой определил 5-летнего сына на гражданскую службу в чине губернского регистратора в экспедицию Кремлевского строения. Через 10 лет юноша служил уже коллежским регистратором, затем перешел в статус губернского секретаря.

Генеалогическое древо рода Толстых

Николай Ильич рос в семье хоть и с патриархальным укладом, но в условиях весьма свободных. Детей в доме обожали и не держали в строгости. Родители подолгу жили то в Полянах, то в Никольско-Вяземском, в которых по велению отца то и дело устраивались пиршества и зрелища.

Когда Николаю Ильичу было 15 лет, родная сестра его матери подарила ему своего дворового человека Афанасия Петрова – факт, говорящий о воспитании в условиях расцвета крепостного права.

Карьера и военная служба

Отечественная война 1812 года побудила юношу перейти из гражданской службы в военную, несмотря на отчаянное сопротивление родных. 11 июня 1812 года Николая зачислили корнетом в 3-й Украинский казачий полк.

Портрет Николая Толстого

Этим же летом он переведен в Московский гусарский полк и вскоре, после ряда преобразований последнего, стал служить в Иркутском гусарском полке. Война оказалась большим потрясением для неискушенного юноши, который в первый раз вылетел из родного гнезда.

«Я видел все то, что война имеет ужасное; я видел места, верст на десять засеянные телами», — писал он в своих весточках родным.

Граф Толстой участвовал в ключевых сражениях войны 1812 года, а также отличился в битвах за освобождение других территорий, проходивших в рамках преследования и уничтожения наполеоновской армии. Награжден чином поручика и орденом Святого Владимира IV степени с бантом за отличие при баталиях под Дрезденом и при переправе через Эльбу. За проявленную отвагу при Генеральном сражении под Лейпцигом удостоен чина штабс-ротмистра.

Отечественная война 1812 года

В октябре 1813 года при доставке генеральских депеш в Санкт-Петербург Николай Ильич был взят в плен в местечке Сент-Обен и освобожден уже только по окончании антинаполеоновской кампании в 1814 году. Вернувшись в Россию 8 августа 1814-го, Толстой продолжает военную службу. Молодого графа перевели в кавалергардский полк и назначили адъютантом к генерал-лейтенанту князю Андрею Ивановичу Горчакову, троюродному брату его матери.

После 3 лет службы, в 1817 году Николай Ильич подал прошение императору Александру I о переводе в гусарский Принца Оранского полк. Историки объясняют это решение ухудшением материального положения дворянина. Впрочем, и здесь молодой человек прослужил недолго, выйдя в отставку в 1819 году в чине подполковника.

Андрей Иванович Горчаков

В 1820-м умер отец Николая Ильича. На попечении мужчины остались мать и сестры. Он перевез их из Казани в Москву и, чтобы покрыть долги отца, вынужден был поступить на службу помощником воспитателя в военно-сиротское отделение Московского комендантского управления. Но, конечно, быстро и значительно поправить покосившееся материальное положение могла только выгодная женитьба.

Личная жизнь

В 1822 году граф сватается к представительнице славного рода Волконских княжне Марии Николаевне, которая приняла предложение подполковника. Невеста была на 4 года старше своего жениха и значительно уступала ему во внешней красе.

Силуэт Марии Волконской — единственное изображение жены Николая Толстого

Граф Николай Ильич был блестящим молодым человеком с богатой биографией: герой войны, весельчак и балагур, вхож во многие знатные дома.

«У отца были «сангвиническая красная шея», «бодрый быстрый шаг», «бодрый, ласковый голос», «добрые, красивые глаза», «грациозные, мужественные движения», — так описывает портрет отца Лев Николаевич.

Мария Николаевна же обладала крупными чертами лица, которые унаследовали ее дети. Волконская имела превосходное образование, художественный вкус и талант рассказчицы, знала несколько языков. Но главное – княжна владела большим состоянием, в числе ее приданого было знаменитое имение «Ясная поляна» в окрестностях Тулы.

Лев и Николай Толстые, сыновья Николая Толстого

Туда молодожены уехали сразу после венчания, которое состоялось 9 июля 1822 года. В 1823 году у пары родился первенец Николай. Затем друг за другом появились трое сыновей — Сергей (1826), Дмитрий (1827), Лев (1828). Единственная дочь Толстых Мария родилась в 1830 году.

Сразу после рождения первого сына Николай Ильич выстроил большой усадебный дом. Много занимался делами, любил охотиться. Хозяйство тоже было ему близко: граф разбил большой сад, привел в порядок территорию усадьбы. Будучи сам любителем чтения, Николай Ильич собрал в имении большую библиотеку из привезенных из столицы и из-за границы книг.

Имение Толстых «Ясная поляна»

В 1830 году, не оправившись после родов Маши, умирает жена Толстого. Овдовев, граф делает предложение своей троюродной сестре Татьяне Ергольской, в которую был влюблен еще с юности. Татьяна была сиротой и воспитывалась в доме отца Николая Ильича. Ее личная жизнь не сложилась, и она осталась старой девой.

Ергольская графу отказала, но пообещала взять на себя заботу о его детях, оставшихся без матери. А после смерти самого Толстого уже полностью опекала детей и занималась их воспитанием.

Расшифровка Лев Толстой и семья

Содержание первой лекции из курса «Лев Толстой против всех»

Автор Павел Басинский

­­Семейная тема — важнейшая и в жизни, и в творчестве Толстого. Сначала обратимся к творчеству.

Почти все ранние произведения Толстого так или иначе автобиогра­фичны или имеют какие-то автобиографические истоки. Возьмем дебютное произве­дение Толстого, повесть «Детство», и вспомним: когда заканчивается детство Нико­леньки Иртеньева? Оно заканчивается, когда умирает его мать. Смерть мате­ри — это конец детства и начало совершенно другой жизни, это потеря рай­ского состояния души. Николенька теряет мать, когда он находится уже в со­зна­тельном возрасте, он понимает, что вот мамы нет, вот она стала тело. Тема смерти матери была и в жиз­ни Толстого, но несколько иначе. Толстой потерял мать, когда ему не было еще и двух лет. Так четверо братьев Толстых и сестра Маша становятся сначала полусиротами, а потом, еще несо­вершенно­летние, теряют и отца (Льву было восемь лет), и начинаются мытар­ства по опе­кун­шам, тетушкам, по сестрам отца. Сначала они живут в Москве, у тетушки Александры Ильиничны Остен-Сакен, потом переезжают в Казань к другой сестре отца — Пелагее Ильиничне. И тетушки, в общем-то, и любили, конечно, своих племянников, но у них были свои проблемы, и детство и отро­чество Тол­стого прошли в такой бессемейной обстановке. Именно поэтому в «Детстве» для него так важно показать семейную основу. Потому что детство счастливо, когда есть мать и отец. Когда мать умирает, детство конча­ется.

Давайте посмотрим следующее произведение Толстого. Вот, казалось бы, «Казаки» — каким образом это связано с темой семьи? Герой повести Оленин бежит на Кав­каз, потом бежит с Кавказа: молодой человек ищет себя. Но тут есть один очень важный момент, когда вот этот старый казак Ерошка говорит юнкеру Оленину: «Нелюбимый ты какой-то!» Вот этот момент — не то что даже жен­щины его не любят (хотя понятно, что Марьяна, казачка, готова за подарки вступить в какие-то отношения с ним, но она не любит его и не полюбит ни­ког­да, и он это понимает), — а он не может найти свое пристанище, обрести свою семью. Это не отчетливо, но, в общем-то, понятно из «Казаков», если внимате­льно читать. Поэтому он бежит, поэтому он перекати-поле. Неслучай­но Тол­стой вначале хотел назвать «Казаков» — «Беглец».

Это тоже автобиографическая тема для Толстого, потому что сам Толстой бежал все время. В 1847 году, когда они с братьями находятся в Казани (кстати, отъезд Оленина очень напоминает отъезд Толстого из Казани), младший брат достигает совершеннолетия, и они делят наследство отца. Лев выпраши­вает у братьев именно Ясную Поляну — их родовое имение. Хотя оно не самое бога­тое — пожалуй, даже самое бедное из всех имений, которые были у их отца Николая Ильича. Почему? Это очень интересный момент.

Толстой впоследствии признавался братьям, что он мечтал завести свою семью с 15 лет. О чем мечтают дети в 15 лет? Уехать в Америку, стать офицером, путе­шествовать, а Лев в 15 лет мечтает стать семейным человеком. Я думаю, что это связано именно вот с тем, что, пройдя опыт сиротства, опыт мытарств по опекун­шам, переездов, Лев мечтал продолжить семейную линию Толстых. Он брал на себя эту ответственность и обязанность и именно поэтому хотел уехать в Ясную Поляну.

Любопытно, что никто из братьев Толстых, кроме Льва, толком и не обрел на­стоящую семью. Старший, Николай, просто был закоренелый холостяк, к то­му же рано умер от чахотки (кстати говоря, на руках Льва). Второй, Сергей, жил семейной жизнью, но она была очень странная: он выкупил из табора цыганку Машу Шишкину и прожил с ней до конца своих дней, до 1904 года. Конечно, это был мезальянс: она была необразованна, курила трубку, раскла­дывала пасьянсы. А надо знать, что Сергей Николаевич, старший брат Толсто­го, — это отчасти прототип князя Болконского в «Войне и мире». То есть это острослов, умница, человек, который очень много читал.

Что касается другого брата, Дмитрия, — тот совсем был несчастлив. Он тоже рано умер от чахотки и незадолго до смерти сошелся с девушкой, которую выкупил из публичного дома. Этот момент описан в «Анне Карениной», когда Константин Левин приезжает к своему брату Николаю, умирающему от чахот­ки. Вот та самая рябая Маша, которая ухаживает за ним, — это вот та Маша, кото­рая была при последних днях Мити.

Несчастлива в своей семейной жизни оказалась и сестра Маша. Она вышла за­муж за своего дальнего родственника, Валериана Толстого, у них были дети, но он был такой Стива Облонский из «Анны Карениной», не пропускал ни од­ной женщины. А Мария Николаевна была очень гордая жен­щина и ушла от сво­его мужа. Некоторое время она жила в Москве — Лев снимал для нее и ее детей квартиру, — потом уехала за границу, потом стала мона­хиней. У нее была очень сложная судьба, семейная жизнь не получилась. И вот одна­жды Мария Николаевна написала Льву в письме: «Хоть бы кто-нибудь из наше­го семейства был счастлив [в семейной жизни]!» Мне кажется, что Тол­стой взял на себя эту обязанность.

Когда Толстой женится на Сонечке Берс, которая станет графиней Софьей Андреевной Толстой в 1862 году, он уже, в общем, достаточно состоявшийся человек. Он отслужил на Кавказе, воевал в Севастополе, он к тому времени уже известный писатель. Уже опубликованы «Детство», «Отрочество», «Юность», а главное — опубликованы «Севастопольские очерки», которые потом будут названы «Севастопольскими рассказами». И это очерки, которые оценил Алек­сандр II: он был в восторге от них. Не говоря уже о том, что их высоко оценили писатели того времени — Тургенев, Некрасов и другие. Толстой — поме­щик, он мог бы оставить имение на управляющего и уе­хать за границу, как Тургенев. Но Толстой планирует себе совершенно другую жизнь. Он целе­направленно начинает искать невесту.

Сначала появляется Валерия Арсеньева, молодая девушка, соседка его по име­нию, сирота; он был ее опекуном. Но у них ничего не получается. Потом возни­кает дочь великого русского поэта и любимого поэта Толстого Тютчева — Ека­терина Тютчева. Все вроде бы идет к тому, что он сделает ей предло­жение, но нет, тоже не устраивает. Потом Дондукова-Корсакова, племянница вице-президента Санкт-Петербургской академии наук, о котором Пушкин написал язвительные строки: «В Академии наук / Заседает князь Дундук». Были и дру­гие претендентки.

Семья Берсов была близка к семейству Толстого: дед Софьи Андреевны, Алек­сандр Михайлович Исленьев, был дружен с отцом Льва Николаевича, Никола­ем Ильичом. Они вместе охотились, приезжали друг к другу в гости в имения. Так что Толстой впервые приехал в гости к матери Сони, которую он знал с дет­ства. Там он знакомится с тремя девочками. Как он пишет, «милые де­воч­­ки»: это Лиза, старшая; Соня — средняя сестра; Таня — младшая. Они дей­ствительно еще девочки, никаких планов на женитьбу у Толстого на ком-то из них еще нет. Но когда Толстой снова появляется в семействе Берсов в 1860-е годы, он уже совершенно иначе смотрит на этих девочек и, больше того, пишет сестре Ма­рии Николаевне, что если он когда-нибудь женится, то на Берсах. Определя­ется он в конце концов на Соне.

Семейная жизнь Толстого изучена вдоль и поперек, о ней написано огромное количество книг, исследова­ний, и всегда ставился вопрос: насколько Софья Андреевна соответ­ство­вала гению Льва Николаевича? Я думаю, что Толстой сделал очень точный выбор. Примерно понимая характеры двух других сестер, понимаешь, что, конечно, Соня была правильный выбор. Но любопытно, что, когда после скоропалительного венчания в кремлевской церкви они уезжают в Ясную Поляну, Толстой записывает в дневнике два слова: «Не она». И вот эти два слова будущие биографы Толстого трактуют очень по-разному. Что зна­чит «не она»? Поскольку Толстой до этого перебрал несколько невест — что, Соня тоже оказалась «не она»? И из этого иногда делают вывод, что, может быть, Толстой не любил свою жену, а скоро­па­лительно женился и совершил ошибку. Тем более что потом, действительно, были конфликты.

Я думаю, дело не в этом, а в том, что Толстой действитель­но очень долго искал себе невесту, очень долго подбирал жену, поэтому в этот момент он еще про­должает сомневаться. Но последующая жизнь (по крайней мере, 15 лет семей­ной жизни Толстых) — это, безусловно, абсо­лют­ное счастье. Да, с конфликта­ми, да, со слезами с ее стороны и сердито­стями с его.

Главный конфликт, который происходил в семье Толстого в это время, был связан с тем, что до брака у Толстого была связь с крестьянкой Аксиньей Базы­киной, от которой родился внебрачный ребенок. Об этом впоследствии Тол­стой напишет одно из самых сильных своих произве­дений — повесть «Дья­вол». И когда он его напишет, он будет прятать рукопись 20 лет в обшивке кресла, чтобы ее не нашла Софья Андреевна. Это, конечно, обижает и приводит к неко­торым конфликтам. Тем не менее, чтобы понять, насколько эти 15 лет жиз­ни были плодотворны для Толстого, доста­точно сказать, что за это время были написаны «Война и мир» и «Анна Каре­нина» — два произведения, которые со­ставляют главную мировую славу Тол­стого. И когда Толстой пишет эти вещи, то Софья Андреевна не просто являет­ся его женой, подругой — она является его сотрудницей. Она по несколько раз переписывает черновики, она помогает мужу советами по части женских обра­зов. Наконец, если мы возьмем «Анну Каренину», то ведь история любви, женитьбы и семейной жизни Кити и Леви­на — это абсолютный слепок истории первых лет семейной жизни Льва Нико­лаевича и Софьи Андреевны. В «Анне Карениной» это воспроизве­дено просто буквально! Скажем, когда Левин сва­тается к Кити Щербацкой и на ломберном столике пишет начальными буквами признание в любви и предложение руки и сердца, а Кити угадывает по началь­ным буквам, что он хочет сказать, — это действи­тельно происходило между Львом Николаевичем и Соней, он тоже писал на ломберном столике. Другое дело, что, как впоследствии писала очеви­дица этого события — младшая сестра Сони Таня, она не угадывала, конечно, по первым буквам, что он хотел напи­сать, он ей подсказывал. Тем не менее это перенесено. И дальнейшая жизнь Кити и Левина в имении, те проблемы, которые возникают в семейной жизни, радости и горе, — это все списано с их жизни, безусловно.

Но после того, как Толстой сделал предло­жение Софье Андреевне, он совер­шил одну роковую ошибку. Эта ошибка описана в «Анне Карениной» — точно такую же совершает Константин Левин. В то время вообще было принято вести дневники. Другое дело, что для Толстого дневник был больше чем дневником: в поздние годы Толстой говорил, что это главное, что он написал. Он ценил свой дневник даже выше «Войны и мира» и «Анны Карениной». И в том числе рассказывал там о вещах, о ко­торых молодой жене не принято рассказывать. Потому что, конечно, у не­го, как у всякого молодого человека, у офицера, кото­рый к тому же путешест­вовал за границей, были случайные связи с жен­щи­на­ми. Наконец, была связь с Аксиньей в Ясной Поляне и внебрачный сын. И всё это Толстой — я бы ска­зал, с излишней тщательностью — записывал в своем раннем дневнике. Поэто­му — особенно у несведущего читателя — может воз­ник­нуть такое ощущение, что молодой Толстой был чуть ли не эро­то­­ман. На са­­мом деле это не так. Каждой такой связи он стыдился и именно поэтому обра­щал пристальное внимание на все эти случаи, фиксировал их, чтобы потом раскаиваться. И когда он сделал предложение Сонечке, а она согласи­лась стать его женой, он совершил посту­пок, на мой взгляд, совершенно неправильный: он показал ей эти ранние днев­ники. Больше того — он заставил ее их про­читать.

Для чего он это сделал? Объяснений этому может быть несколько. Первое: Тол­стой хотел быть честным перед будущей женой, чтобы у нее не было ил­лю­зий по этому поводу. Принимаешь меня таким или не принимаешь. С дру­гой стороны, есть и более простое объяснение. Толстой просто не хотел, чтобы история связи с Аксиньей и рождение сына стали для нее неожи­дан­ностью. Можно было рассказать об этом, но он заставил ее прочитать эти дневники. И это был роковой момент в их жизни, потому что Соня очень болезненно их восприняла и, больше того, не могла забыть на протяже­нии всей после­дую­щей семейной жизни. Когда читаешь ее собственный днев­ник (а она напи­сала очень талантливый дневник), то видишь, как она часто вспоминала это. Так что этот дневник стал как бы бомбой, заложенной в се­мей­­ное счастье Тол­стых. Не нужно было шокировать молодую девушку. Тол­стой это сде­лал — труд­но судить, прав он был или не прав.

Но 15 лет, с 1862 по 1877 год, Толстой и Софья Андреевна, безусловно, счастли­вы в семейной жизни. У них рождаются один за другим дети. Однако в 1877 го­ду с Толстым начинается то, что впоследствии стали называть его духовным пере­воротом, после которого рождается новый Толстой. Он совершенно иначе смо­трит не только на семью, а вообще на жизнь и на мир. То, что ему раньше каза­лось черным, теперь представляется белым; то, что раньше представлялось белым, теперь представляется черным. Первые 15 лет Толстой — правильный муж, правильный помещик, правиль­ный писатель. Он стяжатель, он покупает новые имения в Самарской губернии — это дешевые земли, и он знает, что потом они будут стоить дороже, потому что это чернозем. Он запрашивает большие гонорары у издателей, уходит от Некрасова к Каткову, из «Современ­ника» в «Русский вестник», потому что Катков платит больше. И вообще, так сказать, в его семейных планах — много детей, много денег, большое наслед­ство, которое он оставит детям и так далее.

А вот с конца 1870-х — начала 1880-х годов это совершенно другой Толстой. Толстой, который приходит к идее, что собственность — зло, деньги — безу­словное зло, от всего этого нужно освобождаться. Если мы почитаем тот проект семейной жизни, который Толстой записал в своем дневнике в начале 1880-х годов, то мы увидим, что это проект семейной коммуны: две комнаты, в одной живут мужчины, в другой — женщины. Одна комната для уединения, для тех, кто уж совсем отчается. Свой огород, на котором работают все. И всё оста­льное раздать нищим У Толстого: «Жить всем вместе: мущинам в одной, женщинам и девочкам в другой ком­нате. Комната, чтоб была библиотека для ум­ственных занятий, и комната рабочая, общая. По баловству нашему и комната отдельная для слабых»..

Софье Андреевне он, конечно, не показал этот проект в написанном виде, но на сло­­вах он его высказывал, безусловно. И вот с этого момента в семье начинаются очень серьезные конфликты. Потому что жена не соглашается на этот новый проект жизни. И в связи с этим тоже впоследствии у биографов возникал целый ряд вопросов. Вот с чем это было связано? С тем, что она хотела много денег, что она не понимала своего мужа? Это все не так. Софья Андреевна не была жадной женщиной, и она прекрасно понимала своего мужа. Вообще, она была очень умной женщиной, очень тонко понимала его творче­ство и, в общем, понимала взгляды, к которым он пришел. Но именно в этот момент, когда с Толстым происходит этот переворот, семья оказывается самой многочис­ленной. Вообще Софья Андреевна родила 13 детей, но пятеро из них, как это обычно случалось в XIX веке, умерли в младенчестве. Медицина была достаточно низкого уровня, антибиоти­ков не было, детская смертность была очень высока.

Так вот, к моменту духовного переворота семья — самая многочис­ленная. Стар­­ший, Сергей, должен поступать в университет; другие два его брата, Илья и Лев, должны поступать в гимназию. Татьяна, вторая по старшинству после Сергея, девушка — ей надо выходить замуж. Она очень талантливая художни­ца, ее талант признавал Илья Ефимович Репин; она поступает в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, и в связи с этим семья переезжает из Ясной Поляны в Москву. С другой стороны, на руках у Софьи Андреевны еще грудные дети. И вот в этой ситуации, конечно, встать на сторону мужа она не может. Больше того — я думаю, что и Толстой понимал, что это невозмож­но, и именно в силу этого искал какой-то компромисс, чтобы примирить свои взгляды с семьей. И вот дальнейшая жизнь Толстого и Софьи Андреевны — это как раз череда поисков таких компромиссов.

Прежде всего, Толстой не отказывается от собственности, а переписывает соб­ственность на жену и детей — это происходит в начале 1890-х годов. Софья Ан­дре­евна становится хозяйкой Ясной Поляны, и фактически на нее взвалива­ются все хозяйственные заботы. Одновременно она является издательницей своего мужа. Она сама издавала его произведения, отвозила их в типографии, затем складировала книги в московском доме в Хамовниках, куда за ними при­езжали оптовые книгопродавцы. Потом, в начале 1890-х годов, Толстой пыта­ется полностью отказаться от авторских прав. Это удивительно, когда писатель считает, что он ничего не должен получать за свои произведения, что литера­тура — это духовное дело, поэтому получать за нее деньги нельзя. А доходы от сочинений Толстого — это главные доходы семьи. И опять они находят ком­промисс: Софья Андреевна получает право издавать те произведения, которые Толстой написал до 1881 года, а это и «Война и мир», и «Анна Каренина», и «Ка­за­ки», и «Севастополь­ские рассказы», это автобиографиче­ская трилогия «Дет­­ство», «Отроче­ство», «Юность», то есть золотой Толстой в нашем пред­став­ле­нии сего­дня. Но все, что он пишет после 1881 года, уже ей не принадле­жит и без­воз­мезд­но расходится по издателям.

Одновременно в семье Толстых появляется человек, о котором нельзя, конеч­но, не упомянуть, — Владимир Григорьевич Чертков. Фигура очень загадочная, о которой до сих пор спорят. Он был, безусловно, самым преданным учеником Толстого, Толстого после духовного переворота, но сыграл прямо зловещую роль в семейной истории Толстых.

Чертков происходил из очень богатой семьи, ему прочили блестящую армей­скую карьеру, но в 1883 году он приходит к Толстому в дом в Хамовниках и, что называется, отдает себя ему в услужение. То есть он готов служить Толстому всю жизнь. Он прочитал его сочинения, включая написанные после духовного переворота, религиозные — «Исповедь», «В чем моя вера» и другие, — и он их абсолютно разделяет. И впоследствии Чертков сыграл очень большую роль в распространении и пропаганде этих сочинений во всем мире. Он сам их пере­вод­ил, находил переводчиков, печатал за границей, ведь все религиозные сочи­нения Толстого в России были запрещены духовной цензурой, поскольку не со­впадали с церковной позицией. Чертков очень много еще сделал для сохране­ния архива Толстого, это тоже очень важно.

Но в плане семейной биографии он, конечно, сыграл роковую роль, потому что с определенного момента вступает в очень жесткий конфликт с Софьей Андре­евной. Она не желает отдавать своего мужа, считает, что Лев Николаевич еще и отец большого семейства и что он должен служить также семье, а не только всему миру. А Чертков убежден в том, что Толстой не может принадлежать семье, это достояние человечества. И вот этот конфликт, когда главный и са­мый преданный ученик считает себя куда более близким к гению человеком, нежели его жена, а жена с этим на полных основаниях не соглашается, в конце концов приводит к тому, что Чертков уговаривает Толстого написать завеща­ние на литературные права, в котором жена бы не упоминалась. Это завеща­ние стало одной из главных причин ухода Толстого из Ясной Поляны, потому что слухи о том, что такое завещание написано, до нее все-таки доходили, все это обостряло семейную ситуацию. И осенью 1910 года Толстой со своим дру­гом доктором Маковицким уезжает из Ясной Поляны и умирает на станции Астапово. Софью Андреевну сначала даже решили не пускать к умиравшему мужу. Это была действительно очень трагическая ситуация.

То есть, казалось бы, семейная жизнь заканчивается ката­строфой. Да, но это катастрофа, которая имела прелюдию в 48 лет. Они про­жили с Софьей Андре­евной 48 лет. Она родила 13 детей. Прямых потомков Толстого сегодня по все­му миру насчитывается почти 400 человек, они живут буквально во всех стра­нах мира — и знают друг друга. Они переписываются, они раз в два года съез­жаются в Ясную Поляну. Я не знаю другого писателя, у которого была бы такая долгая и при жизни, и после жизни семейная исто­рия, как у Толстого.

Семейная тема организует все творчество Толстого. Вот возьмите «Войну и мир»: да, эпопея, история народной войны, но попробуйте убрать из романа семейные линии Ростовых, Болконских, историю несчастной женитьбы Пьера и затем его женитьбы на Наташе Ростовой, и вы увидите, что эта эпопея рас­падется просто на отдельные военные эпизоды и размышления Толстого по по­во­ду этих военных эпизодов. То есть семейные линии — это отражение семей­ной линии самого Толстого, потому что Ростовы — это Толстые; Болконские — это Волконские, линия матери Толстого. В Пьере, конечно, Толстой в какой-то степени изобразил самого себя. Семейная история цементирует роман, она при­дает ему фабульность, что особенно заметно по экранизациям.

Но даже если мы возьмем поздние произведения Толстого, когда у него очень сильно изменился взгляд на семью, семейная тема все равно все время возни­кает. Я уже упоминал повесть «Дьявол» начала 1890-х годов, но тогда же, в 1890 году, появляется «Крейцерова соната», произведение, которое полно­стью посвящено семейной теме — теме ревности. Произведение, которое начи­нается с убийства жены и монолога мужа о том, почему он это сделал. Но лю­бо­пытно, что, если мы возьмем даже последнее крупное законченное произве­дение Толстого, повесть «Хаджи-Мурат», в котором, казалось бы, нет никакой семейной темы — это история чеченской войны, история реальной личности Хаджи-Мурата, который ушел от Шамиля к русским, потом бежал от них, был настигнут по дороге и убит, — но почему Хаджи-Мурат уходит от русских? А от русских он уходит потому, что Шамиль взял в заложники его жену и сына и грозится сына ослепить. И вот когда Хаджи-Мурат это узнаёт, все остальные соображения просто летят к черту! Семья оказывается главным.

Дети Толстого и Софьи Андреевны — это отдельная очень интересная тема. Все дети Толстого — те, кто дожил до зрелого возраста, — были очень яркими и очень непохожими друг на друга людьми. Но при этом во всех них было что-то общее. Сам Толстой любил говорить, что Толстые — дикие В письме Алек­сандре Андреевне Толстой, своей двоюродной тетушке, Лев Николаевич в ноябре 1865 года пишет: «В вас есть общая нам толстовская дикость. Неда­ром Федор Ива­но­вич татуировался» — имея в виду дво­юродного дядю Федора Ивановича Толстого (Американца).. Дикость не в смысле невежества, конечно: они были очень образованными людьми, зна­ли по несколько иностранных языков, читали огромное количе­ство книг и так далее. А дикость в смысле неприятия никакого внешнего стан­дарта. Все они были нестандартными людьми. Отношения с отцом были у всех достаточ­но сложные, причем особенно — у сыновей с отцом. Дочери — Татья­на, Мария, Александра — были абсолютно преданы отцу. Первыми секретарями Льва Николаевича были дочери: сначала Татьяна, потом Мария, потом Алек­сандра. Уже только в конце жизни у него появились собственно секретари: Николай Николаевич Гусев, Валентин Федорович Булгаков. А до этого всё делали доче­ри: переписывали за отца, вели его обширную переписку со всем миром, помо­гали и так далее. А сыновья жили своей жизнью. И Сергей, и Илья, и Лев, и Анд­рей, и Михаил — у них у всех были свои семьи. У Льва, Льва Львовича, была очень многочисленная семья, он женился на шведке. Доста­точно много­численная семья была у Ильи. Своя семейная жизнь была у Анд­рея, у Михаила.

После революции, так уж случилось, что все, кто дожил, за исключением Сер­гея, самого старшего, оказались за границей. И сегодня потомки Толстого в ос­новном проживают за границей. Это произошло именно в силу революции и Гражданской войны. Его самую младшую дочь, Александру, два раза аресто­вывали. И вытаскивал ее как раз ученик и самый преданный друг Толстого Владимир Григорьевич Чертков, у которого были тесные связи с большевика­ми Здесь, очевидно, имеется в виду случайное задержание Александры Толстой 15 июля 1919 года. Толстую действительно арестова­ли, но через день отпустили. Уже 17 июля она писала сестре: «Милая Танечка! Пишу тебе из дома, куда благополучно пришла вчера в 6 часов вечера. Выпустили меня по хода­тайству Черткова через Дзержинского и Ка­менева, арест был произведен потому, что найден был мой адрес у какого-то контр­революционера, находящегося у Деникина. Подняли большой шум около этого дела, и вчера же вечером Каменев передал через Владимира Григорьевича извинения от Со­вета народных комиссаров по поводу слу­чившегося». Однако досрочное освобожде­ние из лагеря в 1921 году произошло по хо­датайству крестьян из Ясной Поляны.. И поэтому Александра в конце концов эмигрировала в 1929 году.

Отношения с отцом, особенно у сыновей, были сложные. Очень трудно быть сыном гения. Именно мальчику, потом юноше, потом зрелому мужчине, пото­му что они все были самобытны, они все были индивидуалисты, все хотели как-то реализоваться в этой жизни. Больше того: например, Илья Львович был очень талантливым писателем, его талант признавал Иван Бунин. Он на­писал драму, повесть, несколько рассказов, но не стал писателем, причем сознатель­но, потому что понимал, что становиться писателем при таком отце невозмож­но: лучше отца ты не напишешь. Со Львом Львовичем в этом смысле произо­шла трагедия, потому что он тоже хотел стать писателем — и стал писателем. И вот представьте себе — еще имя у него было Лев, как ему под­писывать свои произведения? Псевдоним придумать? Ну, все равно будут знать, что это сын Толстого, да еще и Лев Толстой. Поэтому он подписывал «Лев Толстой — млад­ший». Но, конечно, гения отца у него не было. И это его мучило всю жизнь и, в об­щем, привело к тому, что в конце концов он просто возненавидел отца и вступил с ним в жесточайший конфликт.

Ссылка на основную публикацию
Похожее